Случаи из практики.

Вероника, 28 лет. Служащая коммерческого банка. Обратилась по поводу острейшего депрессивного состояния в результате разрыва близких отношений со своим партнером на 3 года моложе ее, который, по ее выражению, буквально «сводил ее с ума», от которого она «теряла голову». Связь продолжалась около 7-ми месяцев. Уходя, партнер подверг женщину острейшим унижениям, «как будто вылил на меня даже не ведро, нет… целую цистерну помоев». Сказал, что все это время параллельно встречается с другой девушкой, которая моло­же ее, лучше ее, которую он по – настоящему любит. Перед тем как закрыть за собой двери, бросил на обеденный стол свою скомканную майку и произнес, глядя ей прямо в глаза: - «Нюхай, сука, нюхай и сходи медленно с ума. Такого, как я, у тебя больше не будет никогда»!

Уже 2 месяца женщина находится в тяжелом, подавленном состоянии. После случившегося, около 10-ти дней не ходила на работу, не могла выходить из дому. На момент обращения, по её словам «существует, как в тумане», делая только самое необходимое механически, «как робот», не видя смысла, практически, ни в чем. «У меня в голове все время стоит вопрос: ЗА ЧТО? ПОЧЕМУ? В мозгу постоянно крутится строчка из стихотворения Марины Цветаевой – «О, вопль женщин всех времен... МОЙ МИЛЫЙ, ЧТО ТЕБЕ Я СДЕЛАЛА?»

«Самое кошмарное для меня, – продолжает Вероника, - ночь. Я пытаюсь заснуть, я знаю, что сна не будет. Будет какое-то состояние полу­забытья. Я беру с собой в постель его маечку, я храню ее в целлофановом пакетике, чтобы его запах никуда не мог исчезнуть и всегда был со мной... Я вспоминаю, как мы её ему вместе покупали; я утыкаюсь в нее носом, она хранит его запах… я вдыхаю его… я ухожу в какие-то грёзы своих воспоминаний… только так я могу хоть как-то успокоиться, впасть в какое-то полузабытье… в полудрему…

Почти каждую ночь он является мне. Часто мне представляется во сне, будто он нежно обнимает меня своими сильными руками, смотрит мне в глаза, улыбается мне своей улыбкой и говорит, чтобы я не верила ничему. Он говорит мне, что это просто злые люди хотят разлу­чить нас, поэтому они подстроили все это, но он по-прежнему нежно любит меня, никому меня не отдаст, и мы всегда будем вместе.

Я тут же просыпаюсь… выхожу из своего забытья. Я понимаю, что все это лишь грезится мне и его больше никогда не будет со мной. От отчаяния я начинаю стонать, как раненый зверь. Я грызу зубами подушку, всю мокрую от моих слез, и опять нюхаю его маечку. Он как будто запрограммировал меня. Я ничего не могу с собой сделать, мне как-то удается держаться, но на сколько меня хватит, я не знаю. В день я выкуриваю по полторы – две пачки сигарет и выпиваю по бутылке или больше сухого вина».

Рассказывая о том, что произошло, Вероника постоянно плачет. Глаза её опущены в пол. Сидит она сжавшись, кутается в шаль, несмотря на то, что в кабинете тепло. Лицо осунувшееся, под глазами глубокие тени. При эмотивно–имагинальном тестировании Вероника сравнивает себя с некогда сильной и вольной птицей, у которой теперь перебиты оба «крылышка» и обе «ножки». Раньше птица свободно летала высоко в поднебесье, а теперь сидит, «скукожившись» и зарывшись в мокрые листья, в ноябрьском, стылом лесу под опадающим деревом. Глаза птицы полуприкрыты. Птица тихонько, ритмично покачивается из стороны в сторону. С неба на неё падает смесь из дождя и снега. Все, что происходит вокруг неё, птица воспринимает отстраненно. На вопрос, что будет с птицей дальше, молодая женщина отвечает тихо и безучастно: - «Не знаю».

---

По отношению к проблеме Вероники (синдром потери) были применены мощные высокоэффективные нео-психологические и психо­коррекционные методики реципрокнодесенситивного торможения воздействия психотравмы с элементами NLP и транс-имагинальной психотерапии в общем контексте терапии по Роджерсу. Первая же проработка сняла приблизительно одну третью часть ощущения душевного страдания. Уже после 4-й сессии проработки, выдерживаемой мною в том же ключе и проводимой с интервалом в 2-3 дня, Вероника сказала решительным и спокойным тоном, что ее отношение к майке этого "недоноска" непонятным образом поменялось.

После 5-го сеанса она заявила: «Мне неприятно вспоминать обо всем, что было связано в моей жизни с этим "ублюдком". Вчера я вдруг поймала себя на мысли, что пол-дня ни разу не вспомнила о нём. Ощущение такое, как будто бы он стал как-то уходить из моей памяти, как будто бы удаляться. Воспоминания о нем вызывают у меня теперь только чувство досады». После 6-го сеанса Вероника с улыбкой сказала по поводу злосчастной майки своего некогда "возлюбленного": - «Вчера я выбросила эту вонючую, потную тряпку в мусоропровод, вместе с резиновой перчаткой, в которой я ее несла. А перед тем, как выбросить плюнула на нее и благословила: - лети, вонючка, к своему козлу-хозяину! Там ваше с ним место. Это странно и удивительно, но мои воспоминания о нём становятся всё реже и реже».

Анна, 25 лет. Домохозяйка. Обратилась с жалобами на приступы плохо контролируемого страха в метро, возникшими около 3-х лет тому нназад. Объясняет тем, что, рассматривая с ребенком детскую книжку, увидела картинку, на которой схематически, как бы в разрезе, была изображена станция метрополитена, туннель и поезд с пассажирами. Надо всем этим – толща земли. А на самом верху - улицы города и здания.

Находясь после этого в метро, особенно в центральной части города, стала обращать внимание на неотступные мысли о многометровом слое земли, нависающем над головой. «Мне постоянно кажется, что вся эта толща может в любой момент осесть и раздавить всех, кто здесь находится, в т.ч. и меня. Я понимаю, что все это чушь, выдумка, игра моего воображения, но сделать с собой я ничего не могу». – говорит она.

Страх стал быстро прогрессировать. Около полутора лет тому назад во время остановки поезда метро в туннеле произошёл приступ панической атаки, после которой Аня перестала ездить на метро, т.к. к привычному страху добавились страх сойти в метро с ума или умереть в случае повторения приступа.

---

После интенсивной психологической интервенции, состоящей из 5-ти сеансов реципрокнодесенситивного воздействия на предмет фобического страха с подключением некоторых техник NLP, Аня в моем сопровождении спустилась на ближайшую от кабинета станцию метро «Красные ворота». Около получаса мы с ней находились на перроне, после чего сели в вагон и проехали до следующей станции и обратно.

«Очень странное чувство – рассказывала после Аня, - как будто я маленький ребенок и учусь заново ходить по метро». Для закрепления достигнутого результата были проведены еще 2 сеанса кататимно–имагинативной терапии. Через месяц Аня позвонила мне, рассказала, что специально пользуется метро каждый день. Уже стала привыкать к тому, что этих прежних кошмаров больше нет в её жизни, хотя все еще не может поверить в это до конца.

Виктория, 25 лет. Редактор издательского дома. Обратилась в 2002г. Примерно за 10 месяцев до обращения у неё возникла одна из наиболее мучительных для любой женщины психологических проблем - навязчивый страх, что она может убить своего ребёнка.

- В тот вечер я была на кухне, готовила ужин к возвращению мужа, резала мясо. Мой маленький сыночек находился тут же вместе со мной. Ему 3,5 годика. По телевизору шла программа новостей. Передавали прямую трансляцию с места какого-то террористического акта. Я взглянула на экран. В это время на 8-10 секунд показали изуродованный взрывом маленький детский трупик. Я не понимаю, почему я смотрела на экран, как заворожённая. Я не могла заставить себя отвести взгляд в сторону, переключить или выключить телевизор.

- Возникло какое-то инстинктивное, буквально внутриутробное ощущение убедиться, что с моим ребёнком всё в порядке. Он играл рядом, здесь же. И что-то внутри меня как будто бы крикнуло беззвучно: - Не надо! Не смотри на него! – Как будто бы кто-то внутри меня преду­преждал меня, пытаясь уберечь от чего-то страшного. Но было уже поздно. Мой взгляд на несколько секунд перенёсся на сына… - Вика говорит медленно, с трудом. Она вынуждена делать долгие паузы. Голос её дрожит. Глаза наполнены слезами. Это слёзы отчаяния. Я вижу, я чувствую и понимаю, что ей сейчас очень тяжело, но я не имею права начать её успокаивать. Сейчас я могу только поддержать её.

- Я посмотрела на сына всего несколько секунд… Внутри меня как будто бы что-то переключилось… Как будто бы что-то одно нашло на что-то другое… И образ этого детского трупика… И моё дитя… И этот нож, которым я резала мясо и который продолжала сжимать в руке… Я не знаю, что это было, но что-то произошло в тот момент… Я повернулась к столу. Я автоматически дорезала мясо…

- С того вечера прошло около 10-ти месяцев. На сегодня я уже не могу пользоваться дома никакими острыми предметами: ни ножами, ни вилками. Я не могу подстригать сыну ноготочки ножницами. Это делает муж. Мне кажется, что со мной произойдёт что-то… что-то случится со мной… может быть какой-то голос прикажет мне сделать это, и я потеряю контроль над собой или просто сойду с ума и начну втыкать в него, в своего мальчика эти ножницы, или вилку, или нож - всё острое, что будет у меня в руках. А потом убью себя.

- Я попросила мужа убрать подальше его бритвы, отвёртки, все острые домашние инструменты. Дома уже я не могу писать никакими ручками, потому что у них острые концы. Пишу только мягким маркером. Что со мной такое? Может быть, это шизофрения, или какое-то психическое помешательство?

- А иногда у меня возникает ощущение, что я наказана кем-то за что-то. Кем-то свыше. Но не Богом, нет. За что Богу наказывать меня? Я не делала никому никакого зла. Я стала ходить в церковь. На несколько дней это немного помогает. Я хотела исповедоваться, но боюсь, что священник скажет мне, что это происки дьявола или сатаны. Я боюсь хоть кому-то рассказать об этом..

- Тайком от мужа я обратилась к ясновидящей. Помню, как та внимательно выслушала меня, потом разложила карты, достала какую-то толстую старинную книгу и погрузилась в какое-то отрешённое состояние. Как будто бы отключилась на некоторое время. Потом она сказала, что это – родовое проклятие. Она сказала, что на самой мне греха нет, но какой-то страшный грех лежит на ком-то из моих предков в 7-м поколении, и я несу за это расплату. Это надо будет снимать в течение 7-ми, 12-ти, 33-х или даже 40 дней подряд. Точно она не знает.

- В конце 3-го или 4-го сеанса, на которых она обкатывала меня по голове, по спине и по груди шаром из церковного воска, я заметила при свете свечи, что к этому шару пристал мой волос. Я не захотела оставлять его у неё в квартире и незаметно сняла его. После сеанса я вышла на улицу и разжала руку. Это был не мой волос, как я думала. Это был чей-то длинный, чёрный волос. Меня как будто пробило изнутри. Больше я к ней не ходила.

- Обращалась в 3 коммерческих медицинских и психологических центра. Врачи назначали мне антидепрессанты и уйму всяких препаратов. От одних становилось ещё хуже, безнадежнее, страшнее. От других чувствовала себя «ватной», размягчённой, какой-то вяло-притупленной. Постоянно хотелось спать. Даже не спать, а пребывать в какой-то окутывающей полудрёме. Муж понимает меня и всячески помогает мне, но однажды он сказал, что я превращаюсь в какого-то «мямлика».

- В последнем центре врачиха слушала меня с открытым ртом и вытаращенными глазами, делая какие-то пометки в моей истории болезни. Когда я всё ей рассказала, она перегнулась ко мне через стол и, глядя на меня немигающими, выпученными глазами, медленно расставляя слова, громким шёпотом переспросила: "Вы... хотите... убить... своего... собственного... ребёнка???!!!" Она медленно откинулась в своём кресле и молча смотрела на меня ошарашенными глазами минуты три. Я не могла понять; то ли она столкнулась с таким впервые, а значит я – полный выродок в единственном экземпляре, то ли меня здесь, как сейчас говорят, «разводят». Потом её кто-то вызвал, и она вышла из кабинета, а я посмотрела, что она там записывала. Среди прочих слов я увидела её пометку обо мне, которую она обвела красным цветом - «манерная». После этой консультации, я вышла оттуда с единственными мыслями; "Я - выродок. Я - больное, сумасшедшее животное. Я - не женщина, я - не мать, я - вообще не человек."

- 3 часа консультировалась у одного профессора. Он слушал меня очень внимательно и озабоченно, задавал много вопросов, говорил, что это очень серьёзная болезнь. Работать над ней придётся очень долго, минимум полгода, а может быть даже больше, но он берётся за то, чтобы лечить меня, иначе это может перейти в тяжёлую форму шизофрении, и тогда меня придётся долго лечить в психиатрической больнице. За 3 часа консультации профессор взял с нас 300 $.

- Иногда я выпиваю. Алкоголь снимает эти страхи на несколько часов, но потом становится ещё хуже. Как мне жить дальше – я не знаю...

---

Переработка и устранение подобных фобий требует большого опыта, мастерства и осторожности. Саму работу по устранению такого рода проблем приходится обставлять массой так называемых «техник безопасности». Несколько встреч-сессий пришлось посвятить краткосрочному психоанализу и разъяснению Вике истоков и причин возникновения фобии.

В работе с Викторией приходилось использовать мощнейший арсенал последних достижений психологической терапии. Одновременно приходилось подключать до 5-6 ти методик, техник и направлений психологической терапии и устранения проблемы. В работе использовались направления мультимодальной психотерапии, методы проблемно-ориентированной терапии, интегральная реципрокно-десенситивная метаболизация с элементами кататимно-имагинальной и транс-имагинальной психологической терапии,. Последние сессии работы были посвящены великолепнейшим техникам-композициям эриксонианской психотерапии: «Встреча с внутренним ребёнком», «Мост», «Дом души», «Зимнее утро». Всего для полной переработки и устранения Викиной проблемы понадобилось 3 недели и 9 психокоррекционных сессий.

Через месяц после окончания нашей работы Вика позвонила мне и попросила принять её буквально на 15 минут.
- Что-то случилось? – поинтересовался я.
- Нет. Ничего не случилось. Всё в порядке.

Она приехала ко мне с сыном просто поблагодарить. Просто сказать спасибо. Она отвечала на мои расспросы, говорила, что всё ушло. Ничего из того, что было раньше, больше нет. Она глядела то на меня, то на сынишку. Она гладила его голову, иногда крепко прижимая его к себе. Я снова видел в её глазах слёзы. Но это были другие слёзы. Слёзы счастья.

---

Через полтора года Вика опять записалась ко мне на приём с просьбой помочь ей преодолеть и пройти напряжённую и изматывающую ситуацию на работе. Во время встречи я спросил, тревожило ли её что-нибудь из старого? Возникали ли какие-то подобные состояния или переживания, связанные с теми страхами, с той проблемой?

Она твёрдо и отрицательно покачала головой: «Нет. Ничего не возникало. Просто иногда вспоминаю, что это было. Но ощущение такое, как будто бы с тех пор прошло лет 20. Да и вспоминаю всё реже и реже. Практически, уже не вспоминаю совсем.»

Лариса, 34г. Служащая госструктур. Около 2-х лет не может отделаться от навязчивых образов жуткого значения. Незадолго до их возникновения похоронила отца. Почему-то, во время похорон ее внимание привлек погребальный венчик из исскуственных цветов вокруг его головы. Как-то, смотрясь в зеркало, помимо своей воли вдруг представила себе такой же венчик вокруг своей головы. Вскоре после этого ее муж попал в небольшую, неопасную для жизни автоаварию. Теперь, помимо воли, в воображении женщины стали возни­кать образы мужа, лежащего в гробу с венчиком вокруг головы. Затем в этих представлениях стал возникать и их ребенок.

Поначалу эти картины появлялись, как отреагирование на услышанные в обиходе слова: «покойник», «кладбище», «умер» и т.п. Затем стали возникать самопроизвольно по нескольку раз в день. Зеркалом старается по возможности не пользоваться. По совету подруги пошла в церковь. Не могла отстоять службу, т.к. в воображении еще отчетливее, поочередно, представлялись образы себя самой, мужа, ребенка, а так же покойного отца. Все в гробах, с венчиками вокруг голов.

Несколько раз ходила к так называемой «деревенской бабушке», к ясновидящим. Те говорили, что в её душу вселились «сущности». Отчитывали старинными молитвами и сильнейшими заговорами, отливали на церковный воск, откатывали на куриное яйцо. Ничего не помогало. Чтобы хоть как-то преодолеть этот кошмар стала понемногу выпивать по 1-2 рюмочки в день. На момент обращения количес­тво рюмочек составляло уже 4-5 в день. К основной проблеме добавился страх превратиться в алкоголичку и оказаться брошенной мужем. По ее выражению, чувствует, что скоро от всего этого может сойти с ума. К действительности Лариса полностью адекватна. Выглядит подавленной. Чтобы как-то держаться принимает успокоительные средства растительного происхождения. Обращаться к врачу за психиатрической помощью не желает.

---

В отношении Ларисы был применен курс интегральной краткосрочной психокоррекции, направленной на разрушение и полное выведе­ние из подсознания устрашающих образов с применением парадоксальных методик NLP и провокативной терапии по F.Farelly. Учитывая деликатность темы, особое внимание пришлось уделить максимальному обеспечению «техник безопасности». После проведения психо­логической переработки и психокоррекции Лариса может смотреть на себя в зеркало, не связывая своего отражения в нем с нежелатель­ными, устрашающими образами. На вопрос, что она чувствует, что испытывает сейчас при произнесении «страшных» слов, Лариса несколько раз, сначала про себя, потом шепотом, потом вслух произносит еще совсем недавно самое страшное для себя слово «покойник». Произнеся его, в общей сложности, раз 15-20, она задумывается, потом пожимает плечами и с какой-то смущенной улыбкой отвечает немного удивленно и пока еще нерешительно: - «Да ничего не чувствую. Ну, покойник и покойник».

Алексей, 30 лет. Топ-менеджер торгово-промышленного холдинга. Водительский стаж – 9 лет. Женат, имеет ребёнка. За 1,5 года до обращения ко мне оказался на своей машине Skoda Octavia участником ДТП. Пострадала машина. Сам получил ушиб грудной клетки, и вывихи 3-х пальцев рук. Пережил сильный, хотя и кратковременный психологический стресс. Несколько минут находился в состоянии психо-эмоционального шока. После этого около 3-х месяцев участвовал в следственном и судебном разбирательстве по факту аварии.

После того, как всё было закончено, стал обращать внимание на состояния волнения и беспокойства, которые испытывал, садясь за руль автомобиля. На пустой трассе в выходные дни симптомов беспокойства не было. Примерно через 3-4 месяца неконтролируемый страх стал уже реально мешать управлять автомобилем. Алексей непроизвольно изменил стиль езды. Стал ездить медленно, чрезвычайно осторожно, постоянно озираясь по зеркалам, хотя и до этого никогда особенно не лихачил. Снял тонировку со стёкл автомобиля, так как она стала заметно мешать, особенно в тёмное время. Одной из самых больших проблем стала перестройка по ходу движения из одного ряда в другой. Постоянно казалось, что на дороге опять что-то может случиться. Во время управления машиной в городе нервное напря­жение возрастало до максимума. Одновременно стало раздражать буквально всё: звуки автомагнитолы, звонки мобильного телефона, уличные шумы, доносящиеся из-за окошка автомобиля. После поездок стал употреблять алкогольные напитки, которые «снимали» нежелательные эмоциональные ощущения. Но на утро садиться за руль становилось всё страшнее и страшнее.

- У меня стало появляться ощущение, что я плохо контролирую ситуацию, когда управляю автомобилем. Во время езды в голове регулярно, самопроизвольно «прокручивались» отрывочные представления и воспоминания о случившейся аварии, слышался визг тормозов и звук удара. Стало само по себе сужаться и ограничиваться панорамное зрение, утрачиваться ощущение пространства. Я постоянно, ежесекундно должен был смотреть в зеркала обзора, но тогда возникало ощущение, что я не контролирую обстановку впереди машины. Усилились опасения, что каждую минуту меня могут подрезать, подставить, подстроить аварийную ситуацию. Стали сниться сны, что я попадаю в аварии и в «подставы» на дорогах. После таких снов я уже не мог заснуть. Я 9 лет за рулём, но такого раньше со мной никогда не было.

Я боялся говорить кому-либо о том, что со мной происходит, так как думал, что меня будут считать слабаком, неврастеником, психом. Я стал думать, что у меня что-то происходит с психикой и решил обратиться к специалисту. В медицинском центре, куда я обратился, доктор выписал мне успокоительное средство «Сонапакс». В инструкции было написано, что оно не вызывают заторможенного влияния на двигательные функции и не вызывают сонливости. Принимал его по 3 раза в день. Через неделю раздражительность и ощущение тревоги исчезли. Наладился сон. Исчезли кошмарные сновидения. Стало спокойно.

Примерно ещё дней через 5-6 стало появляться какое-то реальное ощущение заторможенности. Вот, например, переведу я глаза в зеркало заднего вида или налево, или направо и смотрю туда несколько секунд, как бы не понимая, не оценивая того, что я вижу. Такое чувство, что реакции не успевают за глазами и включаются с отставанием, через несколько секунд. А что такое несколько неконтролируемых секунд за рулём на улице Москвы, даже не в «час пик», а просто в будний день?! Стал ощущать сонливость, вялость, заторможенность. Очень удивился, потому что в инструкции было написано, что этот препарат сонливости не вызывает. Ежедневные 2-3 часа вождения машины выматывали меня настолько, что, возвращаясь домой часов в 7-8 вечера, я мог только ужинать и сразу же шёл спать. Всё труднее становилось преодолевать сонливость на работе, поэтому в офисе каждый день украдкой «кемарил», делая вид, что склонился над столом и работаю над документами. Cтал замечать за собой состояние какой-то равнодушной полуапатии ко всему.

- Один раз, подъезжая к круговому перекрёстку, начал перестраиваться, смотря несколько секунд попеременно то вперед, то по сторонам, то в зеркало заднего вида. Скорость у меня была – километров 30-40. Не больше. Когда я опять посмотрел вперёд, то прямо перед своим капотом, метрах в полутора от него я увидел остановившийся на перекрёстке черный тонированный джип Lexus с какими-то хитрыми номерами и с синей мигалкой на крыше. Меня как будто бы молотом изнутри ударило. Что было с моим сердцем, я даже не могу описать. Оно то ли куда-то провалилось куда-то, то ли остановилось, то ли разорвалось, то ли просто выскочило из груди. Я всё-таки успел остановиться каким-то чудом буквально в нескольких сантиметрах от его бампера. Вы представляете, сколько может стоить такой бампер?! Я просто каким-то чудом не въехал в него. Сзади кто-то резко засигналил, потому что чуть было не въехал в меня. После того как я проехал этот круг, я не смог управлять машиной дальше. Я остановился, вышел из машины и полчаса курил одну сигарету за другой. Ехать дальше я просто не мог.

Когда я вернулся домой, я выбросил эти чёртовы таблетки из окна. Примерно через неделю все мои прежние переживания стали возвращаться обратно. Сейчас я могу ездить только по своему району и лучше в выходные дни, когда нет такого интенсивного движения. Когда я вижу на улице такую же «Шкоду», как моя, у меня что-то сжимается в груди. Становится жалко чего-то. Обидно. Досадно. Всё вместе. Я стал агрессивный, озлобленный. Стал срывать злобу на жене и на ребёнке.

---

У Алексея была типичная психологическая травма в сам момент аварии, перешедшая затем в 3-х месячную психотравматическую ситуацию, связанную с судебным разбирательством. В результате всего пережитого у Алексея развилось посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) нервно-психической системы. Нейролептик Сонапакс снял психическое напряжение, но дал побочные эффекты: заторможенность, вялость, сонливость. (Причём, Сонапакс считается весьма мягким нейролептиком и в инструкции к нему, действи­тельно, написано что он не вызывает сонливости). Препарат убрал симптомы расстройства. Само же ПТСР осталось непроработанным, невыведенным из подсознания Алексея.

В отношении Алексея мною был применен интенсивный курс реципрокнодесенситивной психотерапии с вставленными элементами трансимагинальных эмоционально-коррекционных методик. Эти последние достижения научной и практической психологии напрочь, безвозвратно убирают все разрушительные для психики последствия любых психологических травм. После 4-й проработки Алексей сказал мне: «Происходит странная вещь. Я езжу, но я не чувствую ничего из того, что я чувствовал раньше. Я всё помню, но оно больше не оказывает на меня абсолютно никакого воздействия. Как будто бы я просто прочитал в каком-то журнале информацию об этом, но сам в это я не был втянут никогда. Ощущение такое, что это было – но было не со мной». Подробнее о последствиях автоаварий и ДТП

Ольга, 44г. Учредитель и генеральный директор коммерческой фирмы, кандидат наук. Около 15-ти лет тому назад, находясь за границей, была инфицирована партнером венерическим воспалительным заболеванием негонококкового характера. Там же, сразу после обнаружения заболевания, прошла интенсивный курс лечения у нескольких частных специалистов – венерологов до полного исчезнове­ния симптомов. После возвращения в СССР дополнительно обследовалась в анонимном частном кабинете. Отсутствие инфекционных возбудителей было подтверждено и в этом случае. Случившееся удалось скрыть от мужа, но оно тяжелым морально – психологическим грузом легло на душу женщины.

В дальнейшем Ольга стала обращать внимание на ощущения зуда и жжения, которые возникали в периоды эмоционального напряжения. Каждый раз обследовалась у серьезных специалистов. Инфицирование не подтверждалось. Постепенно у Ольги развилось стойкое убеждение в том, что «меня недолечили». Через некоторое время первичное убеждение трансформировалось в другое. Ольге кажется, что в ней «… обитает форма микроорганизмов, которая еще не известна науке. Поэтому все обследования дают хорошие результаты. Их просто не могут выявить. Причем, в спокойные периоды жизни я склонна согласиться, что я здорова и у меня, ничего нет. В стрессовых же ситуациях, которых в моей жизни хватает, испытывая ощущения зуда и жжения, я всецело нахожусь под гнетущей меня властью своего убеждения. Последние года три я уже смирилась с этим. Я начинаю каждый свой день с прокрутки в голове привычных мыслей об этом. Я знаю, что это – чушь, но ничего не могу с собой поделать».

---

Было проведено 4 сеанса интенсивной проблемно – ориентированной психокоррекции, направленной на переработку и полное выведе­ние из сознания и подсознания пациентки сложившихся нежелательных убеждений. Через месяц Ольга, обращаясь по поводу консульти­рования и устранения другой проблемы, сказала, что за это время она ни разу не вспомнила об «этих дурацких мыслях». Она признает, что они у нее были, но теперь они совершенно не волнуют ее. «Они больше не делают со мной того, что делали раньше».

Марина, 15 лет. Учащаяся. Несколько месяцев назад переехала в Москву из другого города вместе с родителями. У себя в городе посещала престижную, платную гимназию. Училась хорошо, материал усваивала легко, отвечала у доски уверенно, без запинки. В Москве была вынуждена пойти в обычную школу. Отвечая у доски, стала ощущать, по ее выражению, «насмешливые, ироничные» взгляды новых одноклассников, подкрепляемые иногда издевательскими фразами в свой адрес, типа: «Надо же, какая умная к нам приехала»! Это быстро привело к тому, что девочка стала испытывать состояние неконтролируемого волнения. Направляясь к доске, чувствовала сильное сердцебиение, ощущала «комок в горле», не могла сосредоточиться. Выученный материал или «вылетал из головы» или «все перемешивалось в голове в кучу».

---

Для Марины оказались достаточными два сеанса краткосрочной интегральной психокоррекции, в результате которых были переработаны и выведены из ее психики нежелательные самопредставления, на базе которых уже начал формироваться синдром неуверенности в себе.

Татьяна, 27 лет. Временно не работает. Бывший медицинский работник. Записываясь на прием, просила срочно принять ее, объяс­няя это тем, что через два дня ей надо идти на собеседование по поводу устройства на новое место работы. Перед собеседованием она, по ее словам, испытывает сильное волнение, даже страх. Боится, что не сможет сказать ни слова. Такие ситуации уже были в ее жизни. По причине сильной тревоги, с которой она не могла совладать, Татьяна уже 3 раза пропускала подобные собеседования. Не находя в себе сил даже войти в подъезд зданий фирм, в которые ей предстояло устроиться, она проходила мимо. Последний раз она буквально на «подгибающихся от страха ногах» вошла в здание и подошла по коридору к двери офиса, но войти туда так и не смогла. «В таких случаях я нахожусь как будто в тумане. У меня бешено колотится сердце, в животе и в горле какие-то спазмы. Как будто какой-то голос говорит мне: «Ну куда ты идешь? Тебя все равно не примут. У тебя все равно ничего не получится»!

---

Татьяне потребовались всего две психокоррекционные проработки смоделированной ситуации, в результате которых сильное пережива­ние страха было полностью устранено. На следующий день после пройденного собеседования она позвонила мне и сказала, что вела себя на нем абсолютно спокойно. «Я еще не знаю, принята ли я. Это будет известно через несколько дней, но что меня занимало на собеседо­вании больше всего - так это полное отсутствие страха. Я просто не боялась и все».

Наталья, 38 лет. Домохозяйка. Жена бизнесмена. Обратилась по поводу мучительной для нее и сильно досаждающей ее мужу пато­логической ревности. Ей кажется, что муж, часто находящийся по делам своей фирмы в командировках, изменяет ей, что завел вторую семью. Прямыми доказательствами этого не располагает. Тайком от него обыскивает его одежду, личные вещи, документы. Несколько раз пыталась вызвать супруга на откровенный разговор. Просила рассказать все без утайки, говорила, что не будет обижаться на него за это. Главное для нее – знать правду, а не терзаться подозрениями. Муж всячески пытался развеять ее подозрения, успокаивал.

Однажды он застал ее за обнюхиванием его костюма после чего уже серьезно посоветовал жене обратиться к специалисту. «Самое главное, – говорит Наталья, – заключается в том, что в глубине души я понимаю, что он не обманывает меня, но мое поведение, мои мысли не зависят от моего здравого разума. Я упорно ищу доказательства своих дурацких подозрений. Причем, если мне даже станет известно, что у него кто-то есть – это не будет для меня страшным ударом.

---

С Натальей были проведены несколько сеансов психологической терапии по Роджерсу с активным добавлением методов когнитивного переструктурирования. В результате чего не дававшие женщине душевного покоя подозрения были ею полностью отвергнуты.

Инна, 35 лет. Зам. генерального директора туристического агентства. Бывший врач-невропатолог. Страх летать самолетами примерно с 7-ми летнего возраста. Последние 2 года в связи с переменой работы вынуждена летать по 3-4 раза в месяц. «Когда я поднимаюсь на борт самолета, я уже не могу себя контролировать. Когда самолет начинает разбег, я забираюсь в кресло с ногами и укрываюсь с головой пледом, который всегда беру с собой. Мною овладевает чувство дикого ужаса. Вегетативно-дистонические ощущения такие, что кажется, что сердце сейчас выскочит из груди или разорвется. В момент отрыва самолета от земли я чувствую, как меня накрывает волна ледяного, могильного холода, который поднимается откуда – то изнутри. Минут через 10 я уже ничего не понимаю: летим ли мы, или падаем вниз, или уже разбились. Иногда мне кажется, что самолет упал в море, и мы все уже под водой. Не помогает даже бутылка коньяка, которую я проношу с собой и разом выпиваю под пледом за несколько минут прямо из горлышка. Я просто не пьянею».

---

В ходе двух сеансов проблемно – ориентированной мультимодальной психокоррекции с детальной проработкой всех факторов фобического проявления, включая вегетативные (физически ощущаемые в теле) отражения, страх был полностью нейтрализован. Еще один сеанс был направлен на интегрирование и закрепление в сознание пациентки положительной самооценки в условиях авиаперелетов.

Николай, 17 лет. Студент 1-го курса. Обратился с жалобами на трудности общения с незнакомыми и малознакомыми людьми или с людьми подчёркнуто самоуверенными в себе. Это выражается в ощущении тревожного состояния, скованности, застенчивости в данных систуациях. На уровне поведенческого отреагирования проблема проявляется в желании поскорее «свернуть» ситуацию под каким либо предлогом. (Поведение избегания межличностных контактов).

В ходе работы у Николая были выявлены следующие основополагающие мысли и эмоции, носящие характер личностной недостойности, которые самопроизвольно возникали у него в данных ситуациях и исполняли роль, своего рода, блоков; т.е. подсознательных, самостоятельных, стопорных программ (анверситивные когнитивно-эмотивные конструкты):

1. Если я скажу что-нибудь, то скажу что-то не то.
2. Меня не поймут или поймут неправильно.
3. Обо мне плохо подумают, подумают, что я какой-то не такой.

Совершенно понятно, что такой блок внутренних негативных самоубеждений о себе приводит человека к естественному стремлению отказа не только от попыток хотя бы просто завязать хоть какой-то разговор, но и поддержать беседу далее.

Уже в самом начале проработок, направленных на разрушение деструктивных автоматических самоубеждений проявились вегетативно-телесные ощущения, которые локализовались главным образом в области груди. Сам Николай говорит об этом так: «Как будто что-то овальное, холодное размером и формой с небольшую дыню серого цвета в середине груди. Она даже немного мешает дышать. Возникает ощущение небольшой тяжести и какой-то сдавленности».

В процессе работы Николай сказал: «Я понял сейчас, что когда в груди возникает такое ощущение – я как будто бы нахожусь в его незаметной, но полной власти. Оно как-то действует на меня, сковывает и разоружает меня. Когда я чувствую его в груди, я не могу собраться. Мне надо руководить собой в такие минуты, а оно мне мешает. Странно, но я никогда в жизни не задумывался над этим.»

---

После полного устранения вегетативно-телесного симптома (дыни), чувство скованности в модулированных ситуациях ослабло пример­но на половину. Далее несколько последующих сессий-проработок были направлены на устранение из подсознания Николая иррацио­нальных, дисфункционно-неадекватных самоубеждений о самом себе (генеральных неадаптивных когниций), которые, надо сказать, достаточно глубоко «въелись» в структуру его психики и самостоятельно определяли его неадаптивное поведение и недостаток веры в себя. Всего с Николаем было проведено 8 психокоррекционных сессий. Использовались техники когнитивного переструктурирования, дополняемые элементами транс-имагинальной терапии и NLP в общем контексте терапии ассертивного поведения и рационально-эмотивной терапии А.Эллиса.

Ощущения зажатости, скованности, застенчивости в ситуациях общения с незнакомыми людьми больше самопроизвольно не возникали.

Дмитрий, 25 лет, Менеджер отеля. Работа, по его словам, очень нервная, связанная с людьми. Часто приходится выслушивать претензии, жалобы, сталкиваться с пренебрежительным, хамским поведением клиентов. В результате он стал замечать в себе часто возникающее ощущение «какой-то душевной пустоты, собственной незначительности». «Мне стало казаться, что все смотрят на меня, как на какого-то бесправного холуя, холопа, придатка к административной стойке, с которым можно не церемониться, с которым можно вести себя как с человеком 2-го сорта». Около года Дмитрий ходит на работу безо всякого желания. «Я просто отбываю рабочий день, жду, не дождусь его окончания, но и конец рабочего дня не приносит радости, потому что завтра мне нужно будет снова идти на эту постылую работу. Я стал замечать ощущение неуверенности в себе не только на работе, но и в повседневной жизни, я стал стесняться общаться с девушками, мне кажется, что я не интересен им. Последнее время я часто задумываюсь над тем, в чем, вообще, смысл такого времяпровождения. И если это моя жизнь, то в чем смысл такой жизни»?

---

Мне пришлось работать с Дмитрием около 2-х месяцев, применяя в работе с ним различные методики когнитивно-экзистенционального характера, направленные на переосмысление им самим своего места и роли в его настоящей жизни, на прояснение жизненных целей, на повышение собственной значимости. В результате молодой человек стал гораздо более спокойно реагировать на «нервозную» обстановку на работе. Ощущение собственной «второсортности» сначала перестало волновать его, а затем он вообще перестал думать об этом и вспоминать это. Прояснились жизненные цели, появилась уверенность в себе. Прощаясь со мной на последней встрече, он предположил, что, может быть, случившееся с ним было результатом общей усталости и нервного срыва. «Может быть и так» – согласился я с ним, хорошо понимая, что дело здесь не только в одной усталости.

И такое бывает. (Невротическое перерождение личности).

Женщина лет 30-35, имени которой я не запомнил, а фамилию своих посетителей я никогда не спрашиваю. На первой встрече, при сборе анамнеза (информации о проблеме) я насчитал у неё 16 запущенных фобий, 8 или 9 навязчивых расстройств, целый букет развившихся на этой базе психосоматоформных заболеваний, а так-же нарушения сна, пищевого поведения, сексуальной сферы; постоянное, хроническое, эмоционально-тревожное расстройство самочувствия. Можно было смело говорить о невротическом перерождении личности.

По словам самой пациентки ещё 5 лет тому назад ничего этого у неё не было. Дама пришла в полной уверенности, что психолог как-то “снимет” ей всё за один раз. Как деревенский "волшебник-чудотворец". Или как-то "вылечит" её от всего разом за один раз. Как святой "целитель-кудесник". Она была искренне удивлена, когда узнала, что в её случае работа предстоит весьма длительная. На мой вопрос, обращалась ли она раньше к специалистам по поводу своих проблем, она отвечала, что её мать, года 2 тому назад, сказала, что её "сглазили", и они вместе поехали к сильной "ясновидящей бабушке-целительнице" в костромскую губернию. А больше она за всё это время ни к кому не обращалась. Я задал ей вопрос – А чего Вы ждали? Вы для чего всё это "копили"? Вы кому всё это "душевное богатство" собирали? - Она отвечала, пожимая плечами. – Не знаю. А я думала, что всё это само по себе пройдёт.
Больше мы с ней не встречались.

Кабинет психолога-психоаналитика
15 лет успешной работы со страхами, тревогами, фобиями,
невротическими, депрессивными и паническими состояниями
стрессовыми, тупиковыми и кризисными ситуациями
Москва. Центр. Ст. метро: «Красные ворота» (5-7 мин от метро пешком)
Реальные результаты. Доступный уровень цен. Удобное для Вас время.
Предварительная запись с 13 до 21ч. по тел. (495) 423-01-92

Перейти на: Главную страницу
Начало страницы. * О себе * О кабинете * Психологические травмы * Семейные проблемы
Последствия стрессов * Навязчивости * Страхи и фобии * Панические атаки * К кому обратиться